В чем причина бедности в развивающихся странах?

Письмо читателя

Недавно я получил письмо от друга, который живет в одной развивающейся стране. К письму была приложена статья знаменитого местного поэта, в которой он пишет о причинах бедности. Одной из причин он называет лень самих людей, отсутствие у них честолюбия, а также инертность и коррумпированность правящих политиков. В качестве решения он предлагает суровое воспитание строгой дисциплиной – так называемое "формирование характера", чтобы изменить менталитет этих людей.

Конечно, автор статьи не дал правильного объяснения причин бедности, и предложенное им решение также не является правильным...

Однако у меня самого тоже не получилось дать короткий и простой ответ на этот вопрос: почему люди там бедны, в чем причина бедности – как в развивающихся, так и в промышленно развитых странах? Я попробовал дать объяснение: начал с колониализма, потом описал первоначальное накопление капитала в Европе, потом классический империализм и мировые войны, затем возникновение супердержавы США после Второй Мировой войны, потом превращение доллара в мировую валюту и завоевание Америкой конкурентного преимущества перед другими капстранами, потом сущность самого капитализма, затем конфликт Востока с Западом и капитуляцию Восточного блока вместе с его реальным социализмом, затем конечный итог – утверждение США на первом месте со своими валютой и вооружением... В результате у меня получилось очень длинное объяснение, и я не уверен, было ли оно понятно, и готов ли мой приятель слушать меня дальше.

Не могли бы Вы дать короткий и понятный ответ на вышеназванный вопрос, чтобы любой нормальный человек и даже 9-летний ребенок могли понять правильное объяснение причин бедности. Дети уже с раннего возраста слышат неверные объяснения: что люди там ленивы, что они "согрешили", что политики у них коррумпированы, что богатые люди в промышленно развитых странах думают только о себе, вместо того чтобы помочь деньгами и продовольствием, что там не хватает демократии, что они не экономят, что у них отсутствует дух предпринимательства и т.д. и т.п.

Простой ответ

I.

Люди в развивающихся странах бедны потому, что отчуждены от существующего богатства – существующего как в мире вообще, так и в их странах. Минули те времена, когда люди голодали и умирали оттого, что вследствие неурожаев, недостаточного контроля над природой и отсутствия медицинских знаний не было возможности для удовлетворения первейших жизненных потребностей. Сегодня люди голодают рядом с переполненными продовольственными складами. Каждый телерепортаж о голоде наглядно демонстрирует наличие богатства: одно только снаряжение и транспортировка телевизионных групп, сателлиты, по которым их репортажи передаются в метрополии, стоят намного дороже, чем нужно для того, чтобы накормить голодающих. И даже в докладах Всемирного фонда продовольствия при ООН сообщается, что на планете имеется достаточно продуктов питания, чтобы досыта накормить всех людей; и разумеется, в случае необходимости можно было бы произвести их еще больше. Таким образом, голодают только те, у кого нет денег, чтобы купить необходимые продукты питания; то же самое касается и менее опасных для жизни лишений – отсутствия приличного жилья, медицинского обслуживания, образования и прочих потребительских благ. Виновата в отчуждении от богатства частная собственность. Этот правовой институт капитализма действует сегодня даже в самых отдаленных уголках мира. Каждый кусочек естественного и произведенного богатства кому-нибудь принадлежит. Повсюду есть государственная власть, которая наделяет некоторых граждан правом распоряжаться материальным богатством по собственному усмотрению и запрещает доступ к нему всем остальным согражданам. И когда в Африке то и дело грабят склады с продовольствием, то это говорит не только о том, что там есть что взять, но и о том, что этим людям запрещено брать себе то, в чем они нуждаются.

II.

Присущее частной собственности отчуждение от богатства обостряется за счет того, что бедняков лишают не только произведенных средств потребления, но и самих источников богатства – средств производства, т.е. орудий труда, при помощи которых они могли бы изготовить себе необходимое для жизни. Земля, а также произведенные средства производства – мастерские, станки, сырье – все это принадлежит другим, так называемым богатым. Отчуждение людей от средств производства в различных странах третьего мира выглядит по-разному, но результат получается одинаковым. Кочевники не могут продолжать привычный образ жизни, когда землевладельцы огораживают свои участки, а государства устанавливают границы, препятствуя необходимой смене пастбищ. Мелких крестьян сгоняют со сколь-нибудь плодородных земель ради обширных разработок месторождений, сооружения плотин или устройства плантаций с производством для мирового рынка. На сухих, неорошаемых полях, которые государство им оставляет, поскольку нет заинтересованного в этих землях кошелька, борются они за свой кусок хлеба, без необходимой техники, а порой и без нужных инструментов. У мелких ремесленников, занятых традиционными промыслами, – ткачей, портных, кожевников и кузнецов – не остается никаких шансов выдержать конкуренцию с импортируемыми промышленными товарами мировых концернов, как бы мало они ни просили за свой труд. Ведь они лишены доступа к тем средствам производства, которые необходимы сегодня для участия в конкуренции за покупательную способность. У этих людей нет средств, они беспомощны. Они не могут выполнять необходимый им труд и добывать средства для удовлетворения своих потребностей. Так что усердие и лень тут совершенно ни при чем: миллионы людей в странах третьего мира ожесточенно борются за приличное существование – без особого успеха. И уж тем более нельзя назвать ленивыми беженцев, которые уезжают, чтобы выжить, и оседают затем в трущобах крупных городов первого мира. Они подвергают себя неимоверной опасности, чтобы найти работу – и если им везет, то их беспощадно эксплуатируют, а если нет, то высылают обратно. Некоторые действительно пребывают в состоянии вынужденной бездеятельности – не потому что жить впроголодь так удобно, а потому что отсутствие необходимых средств делает любой труд непродуктивным и бессмысленным. А потом моральные воспитатели народа указывают на этих людей и говорят, что виноваты в своей нищете сами люди, пассивные, апатичные, опустившиеся, хотя в действительности такое состояние является лишь следствием экономической беспомощности и непреодолимой нужды. Чтобы избавиться от такого цинизма, рекомендуется судить о других по себе: уж вряд ли кто-то способен на такую лень, чтобы помирать с голоду, вместо того чтобы сделать усилие и добыть себе необходимое, – было б это возможно и не запрещено!

III.

Нужда большого количества людей отнюдь не приводит государства третьего мира в отчаяние; они не испытывают ничего такого, чего бы сами не хотели. Подчиняя свой народ господству собственности, они руководствуются не какой-то там необходимостью, имеющей свои корни в колониализме, а единственно своими сегодняшними, современными государственными интересами: стремясь увеличить свою власть и свое богатство, государства делают ставку на продуктивность бедности; они целенаправленно лишают своих граждан способности самостоятельно себя прокормить, так что тем не остается ничего другого, кроме как предложить себя собственникам средств производства в качестве орудия для получения прибыли. Зарабатывание денег наемным трудом должно стать единственно разрешенным средством пропитания народа, чтобы люди не только содержали себя, но и приносили собственнику средств производства денежный доход, от которого и государство получит свою долю. Насколько люди смогут себя прокормить и смогут ли вообще – это уже, правда, другой вопрос. Зависит это не от государственного желания обеспечить "занятость населения", и тем более не от потребности в денежном заработке у тех, кто ищет работу. Представится ли им возможность заработать – это зависит единственно от расчетов собственника средств производства: неимущим беднякам он позволяет работать на себя только тогда, когда это приумножает его богатство, – этот критерий определяет количество предоставляемой работы и размер оплаты. В этом заключается разница между бедняком-крестьянином, кормящимся со своего клочка земли, и современным наемным работником: крестьянин использует свою землю и свои скудные орудия труда в своих интересах; наемного работника используют в чужих интересах. Ни своим усердием, ни своей готовностью работать почти за бесплатно не могут отчужденные от средств производства "добиться" того, чтобы их использовали, – это полностью зависит от бизнеса частных собственников, который различается от страны к стране, но всегда обладает тем свойством, что найти себе работу может лишь часть тех, кто в ней нуждается.

IV.

В наше время истинными "работодателями" являются глобальные концерны. Они сравнивают проценты, которые светят им от вложения капитала в разных точках мира, инвестируют свои деньги куда угодно, без всяких предрассудков, руководствуясь принципом получения наивысшего дохода, – и таким образом сортируют весь мир.

В странах так называемого четвертого мира – Сомали, Эфиопии и т.д. – международный деловой интерес почти не находит ничего, чем он мог бы воспользоваться. Поэтому там практически нет экономической жизни, нет производства необходимых благ и нет условий для выживания. Само собой разумеется, и эти регионы не освобождаются из мира собственности, где все продается – и все необходимо покупать. Несколько долларов там все еще зарабатываются, в этих странах тоже можно кое-что продать. И конечно, все, что там есть, включая землю, должно быть и оставаться частной собственностью – ведь это является необходимым условием для возможности ведения бизнеса в будущем.

В странах, которые несправедливо называют развивающимися, международный деловой интерес чаще всего находит применение местным природным условиям: капитал инвестируется в производство сельскохозяйственной продукции для мирового рынка – так называемых cash crops (денежных растений!), в добычу полезных ископаемых или в использование живописных ландшафтов для туристического бизнеса. В этих случаях интерес международных капиталистов направлен не на местную рабочую силу, а на особые природные условия. Не считая тех немногих, что используются на месторождениях, на плантациях и в обслуживании туристов, мировой бизнес не находит местному населению никакого применения – вместе с населением стран четвертого мира оно составляет абсолютный человеческий излишек мирового капитализма. Местные власти по поручению своих могущественных партнеров из первого мира запирают бедствующие массы в национальных округах нищеты, не давая им эмигрировать в первый мир и обременять там социальные ведомства.

В так называемых новых индустриальных странах международные концерны зачастую находят группы населения, которые вполне годятся для того, чтобы эксплуатировать их как дешевую рабочую силу – в дополнение, а то и взамен рабочих первого мира. Эти концерны вывозят часть своего производства в страны с низкой зарплатой, экспортируют туда трудовой темп и производительность, которую они выжимают из рабочих в первом мире, но платят за это всего лишь принятую в этих странах нищенскую зарплату. "Бедные" развивающиеся страны им помогают. Они борются с бедностью своего государства, предоставляя международному капиталу свой народ как внеконкурентно дешевую рабочую силу, подавляя любое сопротивление против невыносимых условий труда и этим стараясь привлечь иностранный капитал на свою территорию. А если в таких странах все-таки приходят к власти альтернативные правительства, которые по-другому понимают национальный успех и предпочитают для своего народа другую роль, нежели роль дешевой рабочей силы для международного капитала, то коалиция демократических мировых держав не упускает ни единого способа, чтобы привести такие социальные "эксперименты" к поражению – в крайнем случае путем военного вмешательства. Несмотря на низкие зарплаты, которые поддерживаются в "новых индустриальных странах" внутренней и внешней властью, постоянную и регулярно оплачиваемую работу там тоже находит лишь меньшинство. Большинство же составляет капиталистический резерв, которому лишь в исключительных фазах экономического роста выпадает счастье некоторое время поработать. Либо оно уже заранее относится к абсолютному излишку.

В хваленых промышленно развитых странах положение принципиально не отличается: в них тоже какая-то часть рабочей братии постоянно не имеет работы, и падение в нищету ей не только угрожает, но и становится реальностью. В странах с высокой заработной платой бедность тоже является основой и производительной силой экономики. Наше общество откровенно в этом признается, когда политики, экономические заправилы и законодатели общественного мнения сетуют на слишком высокие зарплаты в стране, приписывая им все беды на свете – от экономического кризиса и дефицита в государственном бюджете до безработицы и пустых социальных касс, предлагая решить эти проблемы с помощью понижения зарплат. Специалисты без труда признают, что богатство этого общества основывается на бедности трудящихся. Более того, они постоянно сетуют на то, что бедности все еще слишком мало.

Большинство людей во всем мире силою условий обречено на пролетарское существование, хотя им не находится пролетарского применения. Жить или не жить неимущим миллиардам – это решает капитал, читай: его потребность в труде. Он определяет, кто из людей имеет право на жизнь, будучи востребованным для получения прибыли, а кто по всем действующим меркам бесполезен, ненужен и является просто обузой.

...И комментарий к вопросу

Надеемся, этого ответа будет достаточно. Ведь в вопросе о "причинах бедности в развивающихся странах" содержится ловушка, от которой не ушел и наш читатель – судя по тем трудностям, которые возникли у него с простым ответом. Дело в том, что тут не ясно, задается ли вопрос о причинах бедности или о причинах особенно сильной бедности; во втором случае возмущение вызвано избытком бедности, и искомая причина – это причина отклонения от стандарта. Такая версия этого вопроса популярна среди движений за солидарность, среди антиглобалистских групп, а также у христианских церквей, собирающих пожертвования. И действительно, разница в здравоохранении, в продолжительности и уровне жизни огромна: в третьем мире люди умирают с голоду, а в первом смотрят на них по цветному телевизору – и радуются тому, как хорошо им живется, по крайней мере в сравнении с третьим миром. Некоторые наемные работники первого мира даже могут себе позволить провести отпуск в регионах живописной бедности и со своими отпускными держать себя там как господа. Тем не менее в их экономическом положении это ничего не меняет – они его разделяют с теми нищими, которым позволяют обслуживать себя в отпуске. Разница между ними возникает на базе их равенства: и те и другие могут жить, лишь живя для капитала. Поэтому одни получают зарплату, на которую кое-как перебиваются, а другие умирают с голоду.

Однако тот, для кого настоящее безобразие – это избыток бедности в третьем мире, мыслит совершенно по-другому. Он сравнивает положение жертв капитала друг с другом и находит несправедливой разницу в уровне их жизни: наемный работник первого мира кажется ему богатым в сравнении с нищим из третьего, – который, в свою очередь, кажется ему бедным опять же только благодаря сравнению. Протест, который основан на сравнении и требует равенства, выходит довольно скромным: уровень жизни дешевых наемных работников считают настоящей, возможно ненужной роскошью, а беднякам из третьего мира не желают ничего большего, чем того жалкого "самообеспечения", которого они лишились в результате проникновения в их страны мировой экономики. Явно или нет, но это сравнение бедности в первом и третьем мире оперирует критерием возможности жить и выжить – и это в сегодняшнем мире изобилия, где всего могло бы быть в достатке и даже более того.

Итак, тот, чье возмущение вызвано не безвыходным положением наемных работников там и тут, а разницей в их положении, и чей интерес направлен на объяснение причин слишком сильной бедности в третьем мире, тот делает различие между нормальным, функционирующим капитализмом и неполноценным, нефункционирующим, ненормальным капитализмом третьего мира, в итоге задаваясь вопросом, почему у развивающихся стран нет того, что имеет первый мир. Но ничего ненормального тут нет. Нигде не сказано, что капитал, подчиняющий людей своему порядку, должен использовать их всех – или хотя бы большинство из них – для своего приумножения. В глобальном масштабе это все равно исключение. Нет ничего такого, чего недоставало бы третьему миру для той экономической роли, которую он играет в мировом капитализме. Ведь капитализм больше ничего и не обещает, кроме того, что собственность сначала монополизирует все средства жизни и производства, а потом уже разбирается, насколько их можно использовать для своего приумножения.

И если причиной особенно сильной нужды в третьем мире объявляется ненормальный капитализм, то капитализм как таковой уже вне критики. Путем сравнения опровергается общая причина бедности и фабрикуется довольно высокое мнение о системе эксплуатации – ведь тот, кто считает, что для такой зажиточности, как в первом мире, третьему чего-то не хватает, тот уже знает, чего именно: капитала, этого незаменимого источника жизни всех людей. И тогда получается, что нужда проистекает не от господства капитала, а от его недостатка. А если кто-то задается непутевым вопросом, почему это капитал не распределен по Земле равномерно, почему это он не осчастливил собой третий мир, – тот перескакивает в своих ответах с пятого на десятое. Перечисляя исторические условия, которые якобы мешают "здоровому" развитию капитализма в третьем мире, сложно определить, какое же из них является решающим – колониализм, курс местной валюты, плохое правление, протекционизм, завоевание первым миром конкурентного преимущества?.. Но какое все это имеет отношение к причинам бедности?

Кстати, это сравнение проводится и наоборот. Немецкие наемные работники только и слышат от своего начальства, что они, мол, обходятся слишком дорого, и что в Чехии, Португалии, а тем более в Юго-Восточной Азии их труд стоит намного дешевле. Другие народы работают дольше и за меньшую зарплату – и ничего! Туда утекает капитал, а в потере рабочего места рабочим больше некого винить, кроме самих себя, раз они не являются настолько "гибкими", чтобы реформировать свой жизненный уровень в сторону третьего мира. Так что ненормальным считается уже уровень зарплаты в первом мире, а бедность в третьем – это пример, достойный подражания!

На деле всегда выходит одно и то же: капиталистическая система собственности лишает людей возможности самостоятельно себя прокормить; она принуждает их искать свой шанс в служении капиталу. Фанаты социальной справедливости сравнивают жизнь при капитале там и тут – а в это время капитал не в теории, а на практике сравнивает производительность и дешевизну труда народов, то есть использует их друг против друга. И когда эта система окончательно не оставляет людям другого выхода, и никто уже не может жить, не живя для капитала, – тогда это представляют наоборот: кто хочет жить, тот нуждается в капитале.

[ в начало ▲ ]